Новая Басманная, 4-6
Дом князя Куракина – одна из жемчужин старой Москвы, сохранившаяся в практически неизменном виде, несмотря на возраст более чем в два с половиной века. Войны 1812 года и Великая Отечественная, великосветские балы и революция 1917-го года – лишь малая часть того, что видело это здание.
Это было второе крупное каменное строение на Новой Басманной улице после запасного дворца. Точнее не сам куракинский дом, а «гошпиталь» с высокой церковью Николая Чудотворца, построенный князьями Куракиными.
Один из самых примечательных домов этой улицы под номером 4, корпус 6, строение 2 стоит в самом ее начале, на страже площади Красных ворот. Это так называемый Куракинский домик. После реконструкции, которая была проведена Департаментом культурного наследия Москвы, дом выглядит практически так же, как и в 30-х годах XVIII века. В частности, воссозданы утраченные колонны и маршевая лестница, часть зала анфилады с нишей и балкон, скульптурные печи с изразцами, элементы декора покоев и парадного зала, художественная роспись потолков.
В 30-х годах XVIII века князь Александр Борисович Куракин по Указу императрицы Анны Иоанновны, получил на окраине города, в Басманной слободе участок длиной в 50 и шириной в 40 саженей для строительства госпиталя, как завещал ему его отец. Отец составил «регламент» и выделил капитал для устройства «гошпиталя» и при нем церкви святого Николая для двенадцати обедневших офицеров или солдат дворянского происхождения.
В 1742 году и госпиталь, и церковь при нем были построены, рядом был разбит сад, а на восточной части усадьбы построили жилой дом.
Существующий ныне дом построен в 1790-е годы рядом с Куракинской богадельней (Странноприимный дом), в которой теперь располагается Московский дом национальностей. Входившую в куракинский комплекс в Басманной слободе церковь Николая Чудотворца снесли в советское время.
Первоначально дом был деревянным и принадлежал княгине Елене Куракиной. Строительство нового дома, сохранившегося по сей день, было связано с женитьбой ее 21-летнего сына, Степана Борисовича Куракина, на Наталье Нарышкиной, племяннице фельдмаршала Николая Репнина. Князь Степан Борисович в одном из писем пишет, что «довольно ее знать, чтоб полюбить».
Степан Куракин в то время (1789–1792 годы) после отставки с военной службы окончательно обосновался в Москве, став начальником Экспедиции кремлевского строения в чине тайного советника. Пользуясь служебным положением, князь привлекал для работы над домом наиболее известных архитекторов того времени. Матвей Фёдорович Казаков включил «Дом тайного советника и святая Анны кавалера, князя Степана Борисовича Куракина за Красными воротами, в приходе Петра и Павла» в один из своих архитектурных альбомов, в которых собирал лучшие проекты московского классицизма.
Дом князя Куракина стал одним из любимейших мест московской богемы. По мнению современников, его хозяин – старшина и один из основателей Московского английского клуба слыл «человеком привлекательным и жизнерадостным», двери его дома всегда были широко открыты для гостей.
Здание практически вплотную примыкало к госпиталю, со стороны которого находился парадный въезд на территорию. По краям усадьбы были оставлены только узкие проезды.
Особенность дома – обилие скульптурных рельефов, украшающих уличный фасад. В тимпане фронтона помещен герб Куракиных в окружении военной символики. Скульптурные горельефы размещены над окнами второго этажа.
После смерти в 1811 году вдовы князя Степана Куракина усадьба перешла в собственность близлежащего куракинского Странноприимного дома. Дом не сгорел в пожаре 1812 года. Интересен тот факт, что французские солдаты сами прилагали старания, чтобы спасти от пожара куракинские владения. Более того, известно, что французы вообще не трогали богоугодные благотворительные заведения.
Вплоть до 1902 года доходный дом сдавался в наем, а арендная плата перечислялась на содержание этого богоугодного заведения.
С 1907 года здесь находилась фабрика кинопленки «Победа», а в 1917 году был открыт Политехнический институт. В советское время здесь размещался Институт гражданских инженеров, охотничий клуб и даже общежитие курсантов Высшей химической школы. А первый этаж, одновременно с появлением курсантов, был передан в жилой фонд. С начала 1940-х годов здание передано Комиссариату путей сообщения…
Так «Российские железные дороги» здесь и остались, отдав часть помещений под Центральную научно-техническую ведомственную библиотеку.
