Стремясь модернизировать Россию, Петр I осознавал, что реформы надо проводить прежде всего в умах. Науки и искусства интересовали его не меньше, чем кораблестроение или военное дело, и всякий заграничный опыт он ценил на вес золота. В 1697 году молодой царь отправился в первую большую поездку по Европе с Великим посольством. В составе делегации он числился волонтером Петром Михайловым, но инкогнито было условным, все всё понимали. В своей любимой Голландии и других странах Петр не только осматривал верфи и крепости, но и знакомился с учеными, слушал лекции по естественным наукам, присутствовал на вскрытиях в анатомическом театре и с превеликой охотой посещал музеи, галереи и кабинеты редкостей — по-немецки «кунсткамеры». И домой уехал, конечно, не с пустыми руками. Ему и самому очень нужен был музей. Датой рождения петербургской Кунсткамеры, первого публичного музея России, считается 1714 год. Нынешнее здание на набережной Невы тогда еще даже не начали строить. Экспонаты сперва ютились в Летнем дворце и соседних Людских палатах, а после временно заняли Кикины палаты — дом казненного сподвижника Петра. Посетителей туда пускали бесплатно, а вдобавок угощали. Так распорядился царь. В основу Кунсткамеры легли естественно-научные коллекции двух голландцев — Альберта Себы и Фредерика Рюйша, а также петровское собрание так называемых монстров, или уродов. Амстердамский аптекарь Себа поставлял в Россию лекарства, а однажды предложил продать и свою весьма значительную коллекцию натуралий: редких животных, раковин, рыб и насекомых. Петр, подумав, согласился, и в 1716 году все эти змеи, жабы и прочие препараты прибыли в Петербург. Примерно в то же время куплена коллекция знаменитого анатома Фредерика Рюйша, которого русский царь называл учителем, причем в буквальном смысле: он брал у голландца частные уроки. Рюйш прославился своей методикой консервации мертвых тел, в которых он заменял кровь некой секретной красной массой. Его препараты могли очень долго храниться в нантском бренди, сохраняя естественный цвет кожи. За то, чтобы домашний музей Рюйша переехал в Россию, Петр выложил поистине астрономическую сумму. Параллельно с покупкой заграничных коллекций шла работа по розыску материала на родине. Петр издал указ «О приносе родившихся уродов…», живых или мертвых, для составления научной коллекции. За детей и животных с аномалиями развития щедро платили. Текст указа содержал небольшую лекцию о том, что уроды рождаются не «от действа диявольскаго, чрез ведовство и порчу», но «от повреждения внутренняго». Царь считал своим долгом не только развивать медицину, а еще и бороться с суевериями.
В конце 1728 года, уже после смерти Петра, Кунсткамера приняла первых посетителей в новом здании на Васильевском острове. Их взорам открылся не просто музей, а целый научный центр поразительного для тех времен масштаба. В башне разместились анатомический театр, обсерватория и трехметровый глобус-планетарий. Два симметричных корпуса по бокам занимали музей и библиотека. Это был универсальный музей, попытка максимально полно представить знания о природе. Помимо заспиртованных младенцев экспозицию составляли минералы, раковины, гербарии, скелеты и чучела животных, модели кораблей, монеты и медали, научные инструменты, этнографические коллекции, произведения искусства. Увы, в середине XVIII века многие из этих экспонатов погибли при пожаре. То, что уцелело, теперь выставляется в самых разных музеях — от Эрмитажа до Зоологического. Сама же К. стала музеем антропологии и этнографии, где можно немало узнать о Северной Америке, Китае, Индии, Африке и других далеких землях. Есть и отдельный зал, посвященный первым голландским коллекциям и петровским «монстрам». Здесь — детский кошмар всякого петербуржца: сиамские близнецы в банке, циклоп и теленок с двумя головами. Здесь — натуралии Альберта Себы: жаба-ага, черепаха геоемида, акула катран и прочие. Сохранившиеся экспонаты из собрания Рюйша сегодня удивляют уже не живостью красок (тела все-таки потемнели), а неожиданным дизайном: чтобы не пугать и не отвращать публику, ученый одевал мертвых детей в чепчики и декорировал отрезанные ручки кружевами. А еще в К. есть целая коробка зубов, выдранных лично Петром Алексеевичем: царь и это умел и любил. Зубоврачебное дело, как и многое-многое другое, он освоил во время своих путешествий по Голландии.
