Онежское озеро, или Онего, как его называли вплоть до середины Х1Х в., не раз упоминалось в творчестве знаменитой сказительницы Ирины Федосовой, в стихах популярнейшего поэта начала Х1Х в. В.Бенедиктова и в поэмах Фёдора Глинки, о которых высоко отзывался А.С. Пушкин. А разве никто из вас ни разу не задумывался о происхождении фамилии главного героя пушкинского романа в стихах? Почему поэт назвал его Онегиным, но подчеркнул, что тот «родился на брегах Невы»?
Есть основания думать, что речь здесь идет о вполне реальном человеке, пушкинском приятеле 1817-1820-х годов, об Александре Александровиче Полторацком. Он действительно родился в северной столице, но всё детство и юность провёл в городе на Онего, в Петрозаводске. Затем, когда его отца генерала Полторацкого перевели в Петербург, с 1808 г. стал столичным жителем, участвовал в войне 1812 г., затем служил в гвардии, в знаменитом Семеновском полку. Тогда и познакомились и подружились два Александра. Об офицерском прошлом Онегина говорит последний стих строфы XXXVII первой главы романа: Но разлюбил он наконец и брань, и саблю, и свинец. Исследователи почему-то всегда обходят вниманием этот штрих, но для нашей темы он чрезвычайно важен. В пользу данной версии говорит и рецензия на еще не законченный Пушкиным роман. Критик Надеждин зашифровал его так: «…роман Залетина «Евгений Четвертинский».
Что мы еще знаем о Полторацком? Да, он был красив и высок (гвардеец), нравился женщинам, был богат и прекрасно воспитан. В 1820 г. оставил службу и пару лет вел вольную холостяцкую жизнь в Петербурге. В него безответно была влюблена Екатерина Бакунина, а небезответно – его кузина А.П.Керн. Более того, та самая Бакунина, которую тайно боготворил 16-летний лицеист Александр Пушкин, через 15 лет дождалась того счастливого дня, когда вдовец А.Полторацкий предложил ей руку и сердце. Правда, это было уже в 1834 г., после окончания знаменитого романа в стихах.
Сам поэт, как известно, в 1820 г. был сослан на Юг, где и создал образ некоего баловня судьбы, которых не раз встречал на своём пути. Как правило, это были блестящие молодые снобы, лишь внешне походившие на модных в ту пору романтических героев Байрона. Не зря Татьяна со временем догадывается о внутренней сути Онегина: «Уж не пародия ли он?». Понятно, что в данном случае имеется в виду пародия на Байрона. Одним из таких прототипов «героя нашего времени», с известной долей вероятности, и был Александр Полторацкий, петербуржец с берегов озера Онего.
Есть основания думать, что речь здесь идет о вполне реальном человеке, пушкинском приятеле 1817-1820-х годов, об Александре Александровиче Полторацком. Он действительно родился в северной столице, но всё детство и юность провёл в городе на Онего, в Петрозаводске. Затем, когда его отца генерала Полторацкого перевели в Петербург, с 1808 г. стал столичным жителем, участвовал в войне 1812 г., затем служил в гвардии, в знаменитом Семеновском полку. Тогда и познакомились и подружились два Александра. Об офицерском прошлом Онегина говорит последний стих строфы XXXVII первой главы романа: Но разлюбил он наконец и брань, и саблю, и свинец. Исследователи почему-то всегда обходят вниманием этот штрих, но для нашей темы он чрезвычайно важен. В пользу данной версии говорит и рецензия на еще не законченный Пушкиным роман. Критик Надеждин зашифровал его так: «…роман Залетина «Евгений Четвертинский».
Что мы еще знаем о Полторацком? Да, он был красив и высок (гвардеец), нравился женщинам, был богат и прекрасно воспитан. В 1820 г. оставил службу и пару лет вел вольную холостяцкую жизнь в Петербурге. В него безответно была влюблена Екатерина Бакунина, а небезответно – его кузина А.П.Керн. Более того, та самая Бакунина, которую тайно боготворил 16-летний лицеист Александр Пушкин, через 15 лет дождалась того счастливого дня, когда вдовец А.Полторацкий предложил ей руку и сердце. Правда, это было уже в 1834 г., после окончания знаменитого романа в стихах.
Сам поэт, как известно, в 1820 г. был сослан на Юг, где и создал образ некоего баловня судьбы, которых не раз встречал на своём пути. Как правило, это были блестящие молодые снобы, лишь внешне походившие на модных в ту пору романтических героев Байрона. Не зря Татьяна со временем догадывается о внутренней сути Онегина: «Уж не пародия ли он?». Понятно, что в данном случае имеется в виду пародия на Байрона. Одним из таких прототипов «героя нашего времени», с известной долей вероятности, и был Александр Полторацкий, петербуржец с берегов озера Онего.
